В 1992 году вышел на экраны легендарный фильм «Смерть — ее лицо». Сюжет этого кинематографического произведения централизован вокруг сложных взаимодействий в любовном треугольнике, где ключевой фигурой выступает гениальный пластический хирург. В условиях, когда женщинам был предоставлен неограниченный доступ к передовым достижениям в области пластической хирургии, борьба за мужское внимание становится невероятно жесткой и конкурентной.
Посредственное разнообразие. Почему все красивые лица так похожи между собой
Одно из удивительных открытий, сделанных Фрэнсисом Гальтоном, который считается основоположником евгеники, заключается в том, что если собрать фотографии различных лиц, принадлежащих к одной возрастной, половой и этнической группе, и вычислить «среднее арифметическое» для каждой черты, в итоге получится лицо, которое будет более привлекательным, нежели каждое из его «компонентов». Это открытие открыло путь к дальнейшему изучению концепции красоты через призму биологии, известной как коинофилия, а также культурного подхода, называемого архетипичностью. Ученые, занимающиеся этими темами, пришли к целому ряду интересных выводов.
Вы когда-нибудь задумывались о том, почему модели, которые демонстрируют одежду на модных показах, нередко кажутся похожими друг на друга? На первый взгляд может показаться, что такого явления не существует, так как мы наблюдаем разнообразие: разные цвета кожи, различия в текстуре волос, различные размеры тела и расовые особенности. Однако, если внимательно следить за показом, возникает удивительное и иногда даже тревожное чувство, что перед глазами будто бы размытые копии, ведь лица, на первый взгляд, начинают сливаться в одну картину. Я должен признаться, что испытываю подобное чувство, и оказалось, что не я один такой.
Наиболее интуитивным и логичным ответом на это наблюдение становится стремление к измерениям. Появляется желание вывести формулу красоты, что само по себе является довольно древним стремлением — ведь еще древние греки утверждали, что «вся красота подчиняется математическим законам».
Леонардо да Винчи и Альбрехт Дюрер, если назвать самых известных фигурантов этой темы, провели множество математических исследований красоты и верили в возможность объяснить её через идеальные пропорции. Этот подход до сих пор оказывает влияние на современные исследования.
На сегодняшний день пластический хирург Стивен Марквардт, опираясь на эти математические предпосылки, пошел гораздо дальше, не ограничиваясь лишь теоретическими формулами и пропорциями, запечатленными на бумаге. Время пришло для практического применения этих знаний. Как хороший пластический хирург, он не только увеличивает размер бюста, но часто ему приходилось реконструировать утраченные участки внешности, фактически создавая часть лица заново. Имея дело с такими ситуациями, он иногда ощущал себя полубогом или проводником самой природы, в зависимости от пожеланий пациента. Это ведет к важным вопросам о природе красоты и её интерпретации в медицинской практике.
Вместо того чтобы предлагать пациентам создавать копии подбородка Бреда Питта, этот хирург стал искать закономерности, присущие совершенной красоте, вместо того, чтобы слепо копировать удачные примеры.
Для достижения этой цели он разработал концепцию «маски красоты», которая предусматривает идеальные черты, считающиеся привлекательными в разные исторические эпохи и в различных культурах. Эта маска опирается на правила золотого сечения, или пропорцию 1:1.618. Таким образом, Марквардт фактически адаптировал идеи да Винчи и Дюрера, завершив их практическое применение и запатентовав свои подходы.
Стивен Марквардт продемонстрировал, что красота человеческого лица не исключительно субъективна и не зависит только от мнения смотрящего. Он сделал это, прибегнув к классическим измерениям и вычислениям, основанным на принципах золотого сечения. В рамках своего исследования он собрал фотографии исключительно привлекательных людей и с помощью линейки произвел измерения их длины и ширины, стремясь выявить общие черты внешности.
Тем не менее, самый очевидный и логичный подход не всегда оказывается истинным и универсальным. Порой, неожиданный ракурс может открыть дорогу к революционным открытиям, чего бы могли пожелать такие личности, как Коперник.
Борьба с устоявшимися представлениями о красоте представляет собой сложную задачу, иногда удача играет ключевую роль в открытии новой истины. Часто человек может искать одно, а обнаружить совершенно другое, которое впоследствии оказывается более значимым. Примером такого случайного открытия является исследование Фрэнсиса Гальтона. Этот выдающийся викторианец был многогранной личностью, проявлявшей интерес к различным наукам: он занимался изобретательством и метеорологией, но, к сожалению, его идеи о «научном расизме» и основания евгеники также стали центральными аспектами его работы. Как гласит история, он был моряком, жнецом и врачом, а мир покинул вдруг в 1911 году, всего за два десятилетия до прихода к власти Гитлера — что лишь подчеркивает, как сильно эти идеи были в воздухе того времени.
По аналогии с Дюрером, да Винчи и Марквардтом, Гальтон также стремился к измерению человеческой природы. Однако в то время как у последних акцент был сделан на чистой математике и идеальных пропорциях, Гальтона более всего интересовали психологические аспекты.
Он внедрил когнитивные измерения в антропометрические данные, за что и был удостоен титула «отца психометрии». Однако евгеника — далеко не единственное наследие, оставшееся после него.
Ориентируясь на результаты психометрического анализа, Гальтон стремился выявить определенные признаки, которые помогли бы диагностировать и даже идентифицировать преступников. Он выдвинул идею о том, что различные типы людей могут иметь общие черты внешности, и для проверки этой гипотезы собрал фотографии двух групп: вегетарианцев и преступников. Для Гальтона принципиально важно было, чтобы эти два типа были несовместимы, как он считал, рассматривая вегетарианцев как исключительное благо. Он расположил фотографии таких людей для создания составного изображения, так что каждая черта каждого портрета вносила свой вклад в формирование среднего портрета. Таким образом, Гальтон создал первый медиапортрет, используя технику наложения, и хотя в полученном составном лице не было четко различимых особенностей, он заметил, что оно выглядит красивее, чем среднестатистические лица, которые его составляют. Этот эксперимент был опубликован в 1878 году, однако на протяжении целого века его выводы не вызвали должного интереса в научном обществе.
Лишь в 1990-х годах ученые Джудит Ланглуа и Лори Роггман повторили эксперимент Гальтона, используя современные цифровые технологии. Они рассчитали «среднее» значение лиц с помощью компьютерного метода пиксельного морфинга. Хотя технологии за прошедшие века значительно продвинулись, результирующий вывод остался прежним: составное математическое изображение лиц превышало по привлекательности оригиналы, из которых оно было создано. Более того, на этот раз методика была более научной и гибкой, чем в викторианскую эпоху. В этом исследовании исполнили использование 192 фотографий молодых людей кавказской внешности, а также перспектива варьирования комбинаций от 2 до 32 фотографий была исчерпывающе исследована.
Затем все лица, как настоящие, так и средние, были оценены 300 респондентами по пятибалльной шкале Лайкерта относительно их привлекательности. Оказалось, что наиболее визуально привлекательным было лицо, состоящее из 32 частей, так как оно обладало наибольшим количеством «донорских» комбинаций.
Почему участники исследования Апицеллы, имевшие дело с ханджайцами, не признали красивым лицо среднего британца, несмотря на возможность увидеть несколько фотографий представителей европеоидной расы?
«Еще одна кобыла?»
Женская половина общества часто выражает недовольство, утверждая, что современные «принцы на белых конях» обладают неприемлемыми манерами.
Один из пользователей сети даже заметил, что в наше время девушкам стало значительно проще слушать резкие реплики: «Дурак, убирайся в другое место» вместо привычных «Ты замечательно выглядишь, рад тебя видеть и т.д.». Когда этот пользователь спросил одну из работниц о причинах подобного отношения, она без замедлений ответила: «Что вы хотите, чтобы я плакала?».
Мужчина завершает свои комментарии, намекая на то, что современные женщины способны бежать за тем, кто плюнет им в лицо, нежели обратят внимание на человека, который преподнесет им цветы. «Но все хотят принца. Да, и белую лошадь тоже. Но зачем принцам еще одна кобыла?», — подводит он итоги своего размышления.
«Хотят иметь парня и гулять»
Как утверждают многие представители «сильной» половины человечества, мужчины часто мечтают о том, чтобы изменить свои отношения с девушками.
В одной из таких жалоб, некий мужчина рассуждает о том, что ему наконец-то стало понятно: «девушки современной эпохи хотят, чтобы рядом с ними был парень, даже если они встречаются налево и направо, пока не надоест (чаще до 30 лет или около того)».
24-летний молодой человек задается вопросом в меланхоличном тоне: «Господи, существуют ли девушки, которые не стремятся к такой открытой и бесконечно похотливой жизни? Тот, кто верно ждет тебя дома, смотрит только на тебя и не осуждает за твое поведение, кто забирает тебя после работы и заботится о доме?»
«Легче похоронить, чем жить»
Многие девушки нередко замечают: если мужчина красив, то почти наверняка он беден; если же у него есть деньги, то он, скорее всего, стар и страдает от избыточного веса.
В свою очередь, один молодой человек жалуется, что современные девушки разочаровывают, так как «красивые и изящные дамы все только и делают, что доставляют ему неудобства, и проще их похоронить, чем жить с ними». Он добавляет, что если удастся найти женщину с хорошим характером, то она обязательно будет толстой и невыразительной, «на нее даже невозможно смотреть, не говоря уж о близости…»
