Стокгольмский синдром. Стокгольмский синдром что это

Об авторе: Здравствуйте! Я Каролина Кораблева. Я живу в Подмосковье, в городе Одинцово. Я люблю жизнь и людей. Я стараюсь быть реалистом и оптимистом в жизни.
В людях ценю умение себя вести. Мне нравится психология, в частности конфликтология. Окончил Российский государственный социальный университет, факультет психологии труда и специальной психологии».

Стокгольмский синдром

Стокгольмский синдром (англ. Stockholm Syndrome) — популярный термин психологии, описывающий травмирующую связь 1 защитно-подсознательную, взаимную или одностороннюю симпатию 2, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения и/или использования (или угрозы использования) насилия. Под влиянием сильного потрясения заложники начинают сочувствовать своим похитителям, оправдывать их действия и со временем отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. Бытовой стокгольмский синдром, возникающий в доминирующих семейных отношениях, является второй по известности разновидностью стокгольмского синдрома.

Из-за кажущейся парадоксальности психологического явления термин «Стокгольмский синдром» стал очень популярным и обзавелся множеством синонимов: такими названиями, как «синдром идентификации заложника» (англ. Hostage Identification Syndrome), «синдром общего чувства» (англ common синдром чувства) 3 , «Стокгольмский фактор» (англ. Stockholm factor), «синдром выживания заложников» (англ. HostageSurvival Syndrome) 4 и т д. Авторство термина «Стокгольмский синдром» приписывается криминалисту Нильсу Беджеро, который ввел его при анализе ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Механизм психологической защиты, лежащий в основе Стокгольмского синдрома, был впервые описан Анна Фрейд в 1936 году,когда это называлось «идентификацией с агрессором».

Исследователи считают, что стокгольмский синдром — это не психологический парадокс и не расстройство (или синдром), а скорее нормальная человеческая реакция на тяжелое травматическое событие 3 4 . Таким образом, стокгольмский синдром не включен ни в одну международную систему классификации психических заболеваний 5 .

Согласно исследованиям, стокгольмский синдром — довольно редкое явление. По данным ФБР о более чем 1200 случаях захвата заложников с забаррикадировавшимися в здании захватчиками, только 8% случаев были зафиксированы со стокгольмским синдромом 6 .

Содержание

Стокгольмский синдром может развиться при:

• акты политического и криминального терроризма (захват заложников);
• карательные боевые действия (например, при взятии военнопленных);
• заключение в концлагеря и тюрьмы;
• администрирование судебного разбирательства;
• развитие авторитарных межличностных отношений внутри политических групп и религиозных сект;
• осуществление некоторых национальных обрядов (например, при похищении невесты);
• похищение с целью порабощения, шантажа или выкупа;
• вспышки внутрисемейного, внутрисемейного и сексуального насилия.

Механизм психологической защиты основан на надежде жертвы на снисхождение агрессора при условии безоговорочного выполнения всех его требований. Поэтому пленник пытается продемонстрировать покорность, логически оправдать действия захватчика, добиться его одобрения и покровительства.

Гуманизация отношений захватчика и жертвы является ключевой в формировании стокгольмского синдрома и определяется следующими факторами:

• Возможность и качество социального взаимодействия. Чтобы помешать развитию эмоциональных отношений, пленникам могут завязать глаза или заткнуть рот. С этой же целью охранники могут часто меняться местами 34 .
• Возможность рационального объяснения проявленной жестокости. Необъяснимая и иррациональная жестокость убивает развитие симпатии между сторонами. В противном случае, если, например, один из заложников погибает в результате сопротивления террористам, то оставшиеся в живых пытаются оправдать всплеск жестокости провокационным (опасным для окружающих) поведением самого погибшего 3 .
• Языковой барьер. Запрет говорить и/или не знать язык очень затрудняет формирование симпатии у заложников и террористов 3 .
• Психологическая грамотность, знание приемов выживания3. Психологически грамотный заложник и/или террорист с большей вероятностью будут влиять друг на друга.
• Личные качества обеих сторон, их способность к дипломатическому общению. Заложник с дипломатическими качествами способен убедить противника, изменить его точку зрения 3 .
• Система культурных стереотипов. Расовые, этнические, религиозные и идеологические различия оказывают серьезное негативное влияние на развитие отношений между захватчиком и жертвой. Их трудно изменить за столь короткое время 3 и они могут привести к возмущению, вспышкам насилия и даже к гибели заложников.
• Продолжительность пребывания в неволе 3. Стокгольмский синдром формируется после 3-4 дней заключения и усиливается в случае изоляции пленников. При длительном пребывании в плену заложник общается с захватчиком, узнает в нем личность, понимает причины захвата, чего и как хочет добиться захватчик; Особенно это проявляется в терактах, имеющих политическую окраску: заложник осознает претензии захватчика на власть, проникается им и может убедить себя в том, что позиция захватчика является единственно правильной.

Зная, что террористы прекрасно знают, что пока живы заложники, живы и сами террористы, заложники занимают пассивную позицию, у них нет средств самозащиты ни от террористов, ни в случае штурма. Единственной защитой для них может быть толерантное отношение со стороны террористов. В результате заложники психологически привязываются к террористам и начинают интерпретировать их действия в свою пользу. Известны случаи, когда жертвы и оккупанты месяцами оставались вместе, ожидая выполнения требований террористов 7 .

Название «Стокгольмский синдром» содержит исключительно географический признак, при этом существуют и его синонимы, в частности, синдром здравого смысла, стокгольмский фактор, синдром выживания заложников. Точно так же многие ученые и криминалисты посвящают свою исследовательскую деятельность изучению этого синдрома.

Стокгольмский синдром: история

23 августа 1973 года спокойную и размеренную жизнь жителей Стокгольма пошатнуло ужасное преступление: Ян-Эрик Олссон, недавно вышедший из тюрьмы шведский преступник, взял заложников в одном из банков. Рецидивист схватил трех женщин:

а этого человека зовут Свен Сефстрём.

Чтобы спасти жизни заложников, полиция пошла на сделку с преступником и даже доставила в отделение банка его бывшего сокамерника Кларка Олофссона. Заложники, в свою очередь, были вынуждены обратиться к премьер-министру Швеции Улофу Пальме для удовлетворения требований захватчиков.

26 августа полиция начала предпринимать активные попытки освободить людей, но один из преступников открыл стрельбу и пообещал убить заложников в случае газовой атаки. 28 августа было принято решение о газовой атаке, так как других возможностей спасти заложников не было. Полиция победила. Через полчаса оккупанты сдались, а заложников благополучно вывели.

Каково же было удивление полиции и прессы, когда три женщины и мужчина, спасенные от смерти, заявили, что не боятся своих похитителей, что не желают им ничего плохого, а полиции! Психиатр Нильс Бейерут консультировался с представителями правоохранительных органов.

Ничего экстраординарного с заложниками не произошло. Его попытки защитить опасных преступников были не чем иным, как Нормальмсторгсиндромом (Normmalmstorg Syndrome), который впоследствии стал известен как «Стокгольмский синдром».

На самом деле явление было далеко не новым. Одно только громкое дело стало заголовком целой череды подобных эпизодов. Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд в 1936 году, назвав его «идентификацией с агрессором».

Причины Стокгольмского синдрома

Стокгольмский синдром — это термин, используемый для описания иррациональной односторонней или взаимной симпатии между жертвами и похитителями в процессе захвата.

Причины такого состояния очень просты:

• Человеческая психика пытается приспособиться к ужасным обстоятельствам.
• Осознание того, что твоя жизнь зависит от злой воли страшного человека, который может покончить с ней в любой момент, невыносимо.
• Человек пытается найти объяснение сложившейся ситуации и оправдание действиям преступника, приходя в конце концов к утешительной мысли «мир не так уж и плох, но у происходящего есть причина. На самом деле они не желают мне зла, этот человек, как и я, просто жертва обстоятельств».
• Заложники могут надеяться, что с ними ничего не случится в случае «хорошего поведения», и пытаться угодить злодею, бессознательно проникаясь к нему доверием после безоговорочной покорности.
• Заложники в Стокгольме провели много времени со своими похитителями, испытали сильный стресс и чувство беспомощности. Переход на сторону преступников позволил им ощутить свое влияние в ситуации, они уже не были просто их безвольными жертвами (в их воображении все так и получалось).
• Совместное переживание сильных эмоций иногда приводит к иррациональной симпатии со стороны захватчиков. Так, во время суда в Швеции Олофссону удалось доказать, что он не помогал Олссону, а лишь пытался спасти заложников. С него сняли все обвинения и отпустили. На свободе он даже подружился с Кристин Энмарк. Олссон был приговорен к десяти годам тюремного заключения.

В сексуальном насилии взрослого над ребенком или даже внутри пары можно увидеть тот же механизм. Также стокгольмский синдром можно встретить в семье, когда извращенная личность берет на себя управление одним из ее членов.

Известные случаи

Патти Херст

Пожалуй, самым ярким и известным случаем стокгольмского синдрома можно назвать историю Пэтти Херст.

В 1974 году члены леворадикальной группировки под названием «Симбионская освободительная армия» ворвались в дом, где жила девятнадцатилетняя Пэтти со своим бойфрендом, и взяли в заложники дочь медиамагната-миллиардера. Сначала планировалось обменять девушку на парочку членов банды, которые сейчас отбывают срок в тюрьме, но полиция не пошла на переговоры и с Пэтти нужно было что-то делать. По официальным данным, девушку продержали в раздевалке 57 дней, не позволяя ей даже сходить в туалет. Пока некоторые члены банды вели переговоры с родственниками девушки, требуя миллионы долларов в качестве выкупа, Патти говорила с другими. Один из преступников, похитивших ее из дома, проявил к ней сочувствие, накормил и поддержал. Все это время:

Будь заключенным или сражайся за мир с САО. Я выбрал бой. Я остаюсь с новыми друзьями.

Через несколько дней Пэтти (взявшая новое имя: Таня) вместе с другими членами банды ворвалась в одно из отделений банка с оружием в своих интересах.

Затем последовали другие грабежи. Амада Патти, человек, укравший ее из дома, был застрелен полицией, что сделало ее еще более ярым сторонником CAO. Через несколько месяцев девушку арестовали. Ее признали виновной только в первом ограблении, так как камеры зафиксировали кадры ее проникновения в здание банка с оружием. Пэтти была официально признана жертвой стокгольмского синдрома и получила запредельно короткий срок в семь лет, но позже и этот приговор был отменен личным указом президента.

Наташа Кампуш

История Наташи Кампуш также считается классическим случаем стокгольмского синдрома. В 1998 году тридцатишестилетний Вольфганг Приклопил похитил одиннадцатилетнюю Наташу Кампуш. Мужчина поселил девушку в подвале своего дома, где, по ее словам, девушка провела много лет. По словам Наташи, сексуальных отношений между ними не было.

В 2006 году Наташа сбежала от похитителя, но арестовать Приклопиля не успели. Он покончил с собой, как только понял, что Наташа сбежала. После того, как об этой истории написали все СМИ, стали появляться снимки, на которых Наташа и Вольфганг, обнявшись, стоят на фоне гор в окружении толпы людей. В своей автобиографии, написанной после побега, Наташа старается нейтрально отзываться о Вольфганге. Дом Вольфганга Приклопиля после его смерти перешел в собственность Наташи.

Механизм возникновения

1. Шок. Первым необходимым шагом для возникновения травматической связи с агрессором является стресс. Необычное событие, которое в несколько раз превышает уровень тех привычных для человека переживаний. Это может быть ограбление банка, теракт, захват заложников и т.д.
2. Лишение. Потенциальная жертва должна какое-то время оставаться изолированной с обидчиком, иначе обидчик становится ее единственным контактом с внешним миром. В идеальном случае это должна быть абсолютная депривация, жертва должна быть без света, запаха, звука и еще лучше в невесомости (примерно так, по официальным данным, было с Пэтти Херст).
3. Распечатать. Ребенок, который чувствовал себя комфортно целых девять месяцев, попадает во враждебный мир, и первым человеком, который имеет с ним длительный контакт, является мать. Первым, кого ребенок начинает любить, является мать. Эта безусловная и абсолютная любовь — единственный шанс ребенка на жизнь. То же самое справедливо и для взрослых. Если уровень стресса, который мы испытываем, превышает тот, с которым мы можем справиться, мы впадаем в детство или юность. Чем больше разрыв между происходящим и тем, что мы способны вынести, тем дальше мы регрессируем в своем развитии. Пережив сильное потрясение, оставаясь долгое время в изоляции, жертва влюбляется в первого же заботящегося о ней человека. Поэтому она как будто заново родилась.Подобный механизм используется в обрядах инициации во многих культах.
4. Жесткие правила игры и внешняя угроза. Жертва понимает, что ее жизнь зависит от жизни агрессора, и начинает считать проблемы агрессора своими. Преступник в этой ситуации также чувствует себя затравленным животным, над которым доминирует внешняя угроза. Эта угроза становится главным врагом жертвы и двигателем их чувств к агрессору.
5. Незаконченный гештальт. Стокгольмский синдром длится бесконечно. Бейрут и его ученики отмечали, что даже спустя годы жертвы синдрома испытывают сочувствие к своим мучителям. Обычно здесь присутствует незавершенный гештальт. Лучше всего мы помним события, которые никогда не заканчивались: книги, которые не дочитали до конца, фильмы, которые не досмотрели. Да и первая любовь в памяти обычно остается прекрасным воспоминанием о счастье, так как эти отношения обычно разрываются быстрее, чем успевают дойти до своего логического конца: школа закончилась, родители против, надо было переезжать и т.д. Если хочешь сохранить любовь, уходи до того, как она закончилась. Вся эта разбитая посуда и изматывающие противостояния имеют какой-то положительный эффект, сжигают все, что можно было бы назвать чувствами.Возлюбленная Пэтти Херст умерла быстрее, чем ее история любви. Олссон был арестован до того, как закончился его роман с одной из заложниц. Наташа Кампуш никогда не смогла бы взглянуть на живого Вольфганга Приклопиля глазами свободного человека.

Мне очень не нравится, когда используется этот термин, так как он часто используется для обозначения ситуации, когда жертва оправдывает своего мучителя. Это не совсем правда. Во многих странах до сих пор распространен обряд похищения невесты (не его игровой формат, который реализуется на свадьбах, а собственно похищение девушки). Если она проникается чувствами к ухажеру, эту ситуацию можно назвать бытовым стокгольмским синдромом. Есть шоковое событие, лишение (девочка не знает, куда ее везут), внешняя угроза (люди не поймут, если она вернется к родителям), но шоковое событие не такое глобальное, как в классический синдром.

Если вы столкнулись с проблемой домашнего насилия, обязательно обратитесь к специалисту, который поможет вам разобраться в себе и своих отношениях с партнером. Этим специалистом могу быть я или любой из моих коллег.

Бытовой стокгольмский синдром

Однако стокгольмский синдром возникает не только в экстремальных ситуациях в результате похищений людей, терактов, военных действий, но и в быту. В нашу клинику часто обращаются пациенты с признаками семейного стокгольмского синдрома.

Это может быть женщина, которая долгое время состояла в отношениях с обидчиком и теперь чувствует себя виноватой, что нашла в себе силы развестись с ним и разрушить свою семью.

Или подросток, ставший жертвой длительных сексуальных домогательств со стороны близкого члена семьи и пытающийся оправдать свои действия. В конце концов, она часто была мила с ним, ее уважали и любили остальные члены семьи.

Или сотрудник компании, ставший заложником токсичных отношений с начальником, который постоянно оскорбляет, унижает и обесценивает своих коллег, но когда не кричит, то кажется довольно милым и профессиональным человеком, который не заслуживает упреки, потому что старается общего дела.

Существует даже такое явление, как корпоративный стокгольмский синдром. Оно становится все более и более распространенным и относится к людям, которые пережили травматический опыт, жестокое обращение, агрессию, домогательства, несправедливое и неуважительное обращение на рабочем месте. Индивид становится жертвой своего начальника или коллег и испытывает симпатию к агрессорам, несмотря на неправильное обращение с ним.

Для развития стокгольмского синдрома нужны определенные условия:

• психологически травмирующая ситуация, жестокое обращение/агрессия;
• условия для развития близких отношений: регулярный контакт, совместное времяпрепровождение;
• существенная разница в прочности и возможностях деталей;
• наличие обстоятельств, препятствующих выходу из этих отношений.

Насильник становится одновременно источником страдания и утешения. За волной нападок, унижений и критики следует какое-то поощрение, расслабление или просто нейтральное отношение, которое, в отличие от многолетнего отказа, воспринимается как манна небесная.

Признаки стокгольмского синдрома

Жертва испытывает положительные чувства к человеку, причиняющему ей боль 6, и в то же время неприятие и отрицательные чувства к человеку, который пытается помочь ей выйти из отношений с обидчиком. Это может быть полиция и адвокаты, которые хотят помочь привлечь обидчика к ответственности за жестокое обращение, или любимый человек, который обращает внимание на токсичность пары и предлагает рассмотреть вопрос о разводе.

Жертва начинает видеть в своем мучителе человечность, ищет достойные черты, идентифицирует себя с ним и считает, что у них схожие цели и ценности.

Механизм возникновения стокгольмского синдрома тесно связан с инстинктом самосохранения и основан на надежде на то, что агрессор проявит снисхождение, если жертва проявит послушание. Опасность стокгольмского синдрома заключается в том, что человек, находящийся в роли жертвы, действует вопреки собственным интересам, не осознавая этого, что очень затрудняет помощь со стороны.

После ареста Херст судебно-психиатрическая экспертиза диагностировала у девушки тяжелое посттравматическое психическое расстройство, вызванное страхом за свою жизнь, беспомощностью и ужасом.

Причины стокгольмского синдрома

Дома часто бывает стокгольмский синдром, причины его проявления разные. Принято выделять три основных:

► Стокгольмский синдром в отношениях проявляется характером жертвы. Чаще всего в схеме таких отношений двое: муж-агрессор и жена-жертва. Причиной искаженного восприятия является низкая самооценка жертвы. Она убеждена, что не заслуживает ничего лучшего и что нормальные отношения ее не устраивают.

► Женщина довольна «любовью» и «заботой», которые она получает от своего партнера. При этом часто используются такие известные отговорки, как: «Сердцебиение, значит, любит» и «Лучше быть с кем-то, чем в одиночестве». Она выбирает мужчин неуравновешенных, обладающих властным характером и неустойчивой психикой. Эти два типа людей притягиваются друг к другу, как магниты, потому что только тогда они могут существовать. Один из партнеров самоутверждается за счет другого, а второй находит в унижении извращенное моральное удовлетворение.

► Стокгольмский синдром дома может проявляться ошибками в воспитании. Родители могут создать комплекс жертвы, используя в качестве методов воспитания унижения, притеснения или вообще не заботясь о ребенке. Комплекс тирана развивается и у ребенка, который растет в среде агрессии, унижений и отсутствия внимания со стороны родителей. Неправильное восприятие формируется с детства, а подмена понятий формирует искаженную модель отношений, которая воспринимается как норма.

► Стокгольмский синдром в повседневной жизни формируется в процессе травмирующей ситуации и как ее следствие. Включенный в женщине защитный механизм терпения и смирения создает ложное чувство безопасности. Подобная ситуация, в которой оказался мужчина, может сыграть с ним «злую шутку». Представители сильного пола, наоборот, вместо покорности проявляют агрессию, становясь в результате теми самыми агрессорами. Побывав в роли жертвы, мужчина будет стремиться самоутвердиться, ища подходящую «жертву».

► Очень часто социальный стокгольмский синдром принимает форму порочного круга, когда агрессия сменяется раскаянием, а стыд снова превращается в гнев. Жертва прощает своего мучителя и даже чувствует себя виноватой, а через некоторое время возвращается к привычному образцу поведения. Такое взаимодействие может длиться не только годы, но даже десятилетия и часто заканчивается трагедией.

► Стокгольмский синдром менее выражен на работе, но также оказывает разрушительное воздействие на психику пострадавшего. В роли агрессоров выступают те, кто облечен властью, и терпят свои эпизоды тирании и попытки самоутвердиться, разумеется, подчиненные. Экономически зависимые люди не могут легко покинуть привычное место и продолжают терпеть унижения, выбирая в качестве предлога различные подходящие причины.

Стокгольмский синдром: примеры из жизни

После того, как явление получило свое название, психологи и психиатры отметили, что стокгольмский синдром часто передается по наследству. Чаще всего такие истории не находят огласки, и тираны прячут свои темные дела за стенами обычных домов. Стокгольмский синдром у женщин — исторический феномен с глубокими корнями.

Особенно ярко это выражено в восточной культуре, где представительницы слабого пола — существа бессильные и покорные. Искаженное восприятие заложено в системе ценностей и формируется моделью воспитания с рождения.

Жертвами синдрома обычно становятся дети и подростки, которых похищают:

• В 1974 году внучка калифорнийского миллиардера была похищена. Девушка два месяца находилась в руках левых террористов. Он подвергался насилию и пыткам. Однако со временем он проникся идеями своих мучителей и присоединился к группе, став соучастником последующих преступлений.
• В 1991 году в той же Калифорнии похитили одиннадцатилетнюю девочку. Супружеская пара использовала ребенка для своих плотских утех долгих 18 лет. С годами заложница дважды становилась матерью, но когда ловила преступников, всячески мешала полиции и правосудию.
• В 2002 году в Солт-Лейк-Сити уличный проповедник похитил девочку-подростка. Он намеревался сделать жену номером 7 и даже ходил с ней гулять. При этом девушка не пыталась сбежать и скрывалась от полиции.
• В 2007 году был похищен 11-летний мальчик. Похитителя звали Майкл Девлин, действие происходило в Сент-Луисе.

Майкл Девлин за столом защиты

Мальчик прожил со своим мучителем четыре года, терпя насилие, побои и побои. Когда преступника поймали, выяснилось, что мальчик имел свободный доступ в Интернет, но не предпринимал попыток попросить о помощи и заявить о себе.

Стокгольмский синдром был предметом многих книг и экранизаций. Даже в известной сказке «Красавица и чудовище» отразилось то же явление. Эта тема остается актуальной, несмотря на все попытки психологов улучшить отношения в семье. Усилия социальных служб и работа горячих линий оказываются напрасными — синдром заложника процветает во всех сферах жизни.

🎦 Феномен психологической защиты: стокгольмский синдром

В совокупности эти обстоятельства порождают синдром заложника, который служит механизмом преодоления. Иногда жертвы испытывают «любовь» даже к тем, кто подвергает их физическому и моральному насилию. В этом случае это уже не нормальная реакция психики, а форма психологической защиты.

Есть ли какие-то последствия?

Особенность этого механизма в том, что пока человек находится в своем стокгольмском синдроме, он уже не страдает, так как разделяет точку зрения агрессора, он признает все, что переживает, «законным», он забывает себя.

Страдание, кстати, хороший знак, потому что оно означает, что часть сознания отказывается оставаться в этой больной ситуации, что она не понимает происходящего и хочет что-то изменить.

Конечно, в тяжелых случаях будут психологические, а иногда и физические последствия. Но чаще, например в профессиональной сфере, мы можем испытывать чувство вины за то, что не ответили раньше: «Как я мог на все это согласиться?» А также чувство обесценивания, страдание угрызений совести.

Но это может стать ценным жизненным опытом, который позволит избежать повторения подобных ситуаций в будущем. Когда вы быстро понимаете, во что начинают вырождаться отношения, и знаете, как побыстрее их закончить, вряд ли вы несколько раз наступите на одни и те же грабли.

Жертва со временем привязывается к мучителю против его воли и испытывает благодарность за то, что он не сделал ей еще хуже. Развивается своего рода физическая привязанность, привычка к этому насилию (физическому или словесному), ощущение, что мы пережили что-то очень сильное, что связывает нас с этим человеком.

Где еще можно встретить стокгольмский синдром?

Итак, можно наблюдать проявление Стокгольмского синдрома в следующих областях:

Семейные и бытовые отношения

К сожалению, мы часто слышим и говорим о домашнем насилии, когда муж бьет жену, детей или оказывает на них психологическое давление, об инцесте, о женском давлении на других членов семьи, даже об убийствах и т.д.характер проявлений стокгольмского синдрома.

Например, в научной статье Елены Илюк дается описание архетипа жертвы (жертвенного архетипа). Здесь автор указывает, что часто у ребенка, чьи родители воспитываются в страхе и тотальной зависимости, может развиться стокгольмский синдром из-за проявления ласки, доброты и заботы. В эти моменты жертва начинает доверять агрессору, возникает эмоциональная связь, действия агрессора становятся приемлемыми, допустимыми Е. Илюк, 2017.

Точно так же расстройство действует в ситуации насилия над женщиной. Она попадает в зависимость от мужа, который сильнее, страшнее и агрессивнее, страх оставляет ее беззащитной, кажется, что никто в этом мире не спасет ее положение. Единственный выход — смириться с насильником и его действиями, ведь на самом деле это всегда так ужасно… К. Уэсткотт, 2013

Конечно, такие случаи стокгольмского синдрома крайне пугают, и здесь необходимо вмешательство родственников, а также кропотливая работа профессионального психотерапевта.

Политические отношения

Давайте честно ответим на вопросы: в автократических государствах люди часто декларируют свои права, на которые они претендуют для построения демократического общества, и если они нарушат свои обязательства по построению такого общества, люди будут вынуждены требовать отставки самодержца? на честных и независимых выборах? Часто ли эта, казалось бы, нормальная идея реализуется на практике? Граждане многих государств прекрасно знают, что такое страх, молчание, конформизм…

В описанной выше ситуации имеет место проявление стокгольмского синдрома масс, когда люди привыкают к сговору власти, когда в стране царит коррупция, бюрократическая фикция, когда власть фактически сосредоточена в руках группы люди, а люди всего лишь статисты, фон для действий, происходящих в авангарде. В то же время ни у одного гражданина не хватает смелости заявить о своих правах, требованиях, пожеланиях, о царящей несправедливости.

Отношения между жертвой (населением) и агрессором (автократическим государственным аппаратом) полны страха, так что в какой-то момент наступает чувство беспомощности, вызывающее привычное адаптивное поведение: конформизм. «Все идет своим чередом», «Ничего нельзя изменить», «Что будет, если сменится власть, так лучше?» — типичные фразы для людей, страдающих стокгольмским расстройством А. Канюков, 2015.

Довольно интересную трактовку стокгольмского синдрома дает Николай Медушевский, который экстраполирует действие синдрома также и на массы, но именно в контексте миграционной политики Евросоюза. Таким образом, выходцы из африканских и азиатских стран выступают в данном случае «оккупантами», перенося свое примитивное и религиозное мироощущение в сердцевину европейского цивилизационного уклада, а миролюбивое и толерантное население европейских стран ищет рациональные корни на том, на чем происходит — «Заложники» Н. Медушевский, 2018.

Отношения «учитель-ученик»

Нам часто приходится слышать о моральном насилии из стен школы. Лишь немногие школьные учителя были не просто учителями, заинтересованными в том, что ты узнал и получил, а настоящими наставниками, воспитателями и образцами для подражания. Совесть каждого ребенка помнит этих людей.

Критика

Существует целое сообщество, которое отвергает справедливость стокгольмского синдрома и утверждает, что это чистая выдумка, придуманная СМИ, и оправдание действий пострадавших в отсутствие других. Ввиду отсутствия четких критериев для выявления этого расстройства, а также невключения его в общепринятые в практике психиатров методические рекомендации по обследованию и диагностике, трудно говорить о его научной полезности.

Один из известных юридических журналистов Эрин Фукс в своем обзоре цитирует Надин Каслоу, клинического психиатра из Университета Эмори, поясняющую, что доказательств существования Стокгольмского синдрома очень мало, о нем больше говорят в СМИ Э. Фукс, 2013 г.

Еще более обескураживающими являются слова американского журналиста и писателя Роберта Райта: «Для нас это совершенно новый опыт. Но действительно интересно, что термин «Стокгольмский синдром» придумал психиатр, который даже не брал интервью у описываемой им женщины».

По ее мнению, стокгольмский синдром — это миф, созданный для того, чтобы дискредитировать женщин-жертв насилия, затмить их попытки сознательно защититься от него, отвлечь внимание от основных событий, происходивших во время того эпизода. Кроме того, указывает Робертс, этот миф был создан для того, чтобы заставить замолчать тех, кто, будучи жертвами насилия, находит в себе силы публично критиковать общественные институты И. Бадхвар, 2017.

Аналогичной позиции придерживается доктор Алан Уэйд из Центра доказательной практики, которому приписывают то, что он был первым психиатром, допросившим одну из заложниц банка, Кристин Энмарк. Именно он существенно изменил ситуацию в Стокгольме, отметил, как Кристин сопротивлялась оккупантам, присоединялась к другим жертвам, сплоченно и четко противостояла агрессорам и действовала в условиях ошибочной стратегии правоохранительных органов. С этих позиций Уэйд показывает, как намеренно смещался акцент с происходящего в стенах банка на психологические реакции заложников, особенно женщин А. Уэйд, 2015.

Отечественный психолог Наталья Коробкова в своем блоге также отмечает, что такая модель поведения заложников возникла именно из-за появления симпатии, но не как форма расстройства, а как частный случай. Девушки-заложницы были сравнительно молоды, приятны на вид, а один из преступников, как выяснилось позже, вообще не участвовал в издевательствах; другой не совершал никаких действий, связанных с насилием. Эти обстоятельства в совокупности стали причиной сближения участников ситуации Н. Коробков, 2019.

И прежде чем перейти к заключению, предлагаем вам пройти небольшой тест, чтобы вы могли проверить, насколько хорошо вам удалось усвоить материал статьи: